“Иметь дачу было вопросом жизни и смерти”
Первый документ, в котором слово “дача” имело сегодняшний смысл, император Николай I подписал в 1844 году: “О раздаче в Кронштадте загородной земли под постройку домиков или дач и разведение садов”. И уже в начале XX века проводить лето за городом хотели почти все. wM поговорил с историком Павлом Королевым о старых минских дачах.
Настасья Костюкович
— Дачи вокруг Минска появились в конце XIX века, когда после отмены крепостного права крестьяне, получившие в пользование участок земли, начали сдавать его. Дачный бум случился в Беларуси в начале XX столетия, совпав с развитием сети железных дорог, по которым относительно недорого, не нанимая экипаж и не покупая автомобиль, можно было выехать за город. Сезон начинался в середине мая и длился до сентября. Снимали дачи чаще всего представители среднего класса: арендовать на всё лето загородное жилье было выгоднее, чем квартиру в городе. Так что многие выезжали на дачи со всем скарбом.
На рубеже XIX-ХХ веков иметь дачу для многих было вопросом жизни и смерти, ведь пребыванием на свежем воздухе лечили туберкулез. Это была настолько массовая болезнь, что в вагонах минской конки были специальные урны, куда туберкулезники сплевывали мокроту. Города становились индустриальными центрами, и ежедневно дышать дымом и пылью было трудно даже здоровому человеку.
“Душно и жарко! Знойное лето вступает уже в свои права. Спасаясь от жары, минчанин спешит в окрестные монрепо: “Добрые мысли”, “Кальварию”, “Ратомку” и так далее, чтобы Ins Grune (“на природе” – немецкий) немного отдохнуть душой и телом от повседневных треволнений и суеты. Едут на дачи особые счастливчики и избранники. Большинство же обречено глотать пыль и задыхаться в душной городской атмосфере…” (“Минский листок” № 56 за 1898 год)
Платформа Здановича
Первыми крупными дачными поселками вокруг Минска были Ждановичи, Ратомка и Заславль. Все на одной линии, и это неслучайно: здесь в конце XIX века прошла ветка Либаво-Роменской железной дороги. Но только в начале XX века поезда начали делать первую “дачную” остановку – на платформе Здановича. Иван Зданович – известный лекарь, открывший в Минске один из первых цивилизованных родильных домов и училище для слепых. Когда его здоровье ухудшилось, он приобрел загородную резиденцию в районе нынешнего поселка Ждановичи. Он был очень деятельный человек: гуляя по околицам, нашел незамерзающие источники с солоноватой водой. Отправленные в Петербург пробы подтвердили, что вода минеральная и благотворна для желудочно-кишечного тракта. Зданович в своем загородном доме организовал шесть коек для приема больных и лечения водой. Сегодня в Ждановичах находится санаторий “Крыница” и завод минеральной воды “Дарида”. Названием поселок также обязан Ивану Здановичу, который предложил властям организовать на платформе возле своего дома остановку, чтобы люди могли приезжать сюда. Не только пригородные, но и некоторые поезда дальнего следования останавливались на две минуты на платформе Здановича.
“Алло! Ратомка?”
Еще одним крупным пунктом возле Минска былаРатомка, где в начале ХХ века летом отдыхало около трех тысяч человек. Для удобства дачников, желавших иметь связь с внешним миром, в 1912 году в Ратомке открыли почтово-телеграфную контору, поначалу работавшую с 16 мая по 16 сентября. Но уже в 1914-м отделение стало круглогодичным, когда часть дачников предпочла жить за городом большую часть года. Известно, что в Ратомку приезжал Максим Богданович. Писательница Зоська Верас оставила воспоминания о совместной с ним поездке в детский белорусский приют, который находился в Ратомке. В тот день Богданович и компания не успели на вечерний поезд до Минска и заночевали на даче. К слову, вернуться в город в позднее время или приехать сразу после работы было проблемой, пока коммерсанты и дачники не добились введения “дачных поездов”. Газета “Минское слово” в апреле 1912 года сообщала, что Управление Либаво-Роменской железной дороги с 1 мая по 1 сентября для движения между Минском и Изяславлем (Заславлем) вводит поезда №18 и №19. Один выходил из Изяславля в 8:58 утра, второй шел из Минска в 16:35. Путь от Минска до Заславля такой поезд преодолевал за 45 минут, а современный “Штадлер” – за 40 минут.
Дачный статут
Философию отдыха и правила поведения на даче можно узнать из книги 1881 года “Хороший тон. Сборник правил и советов на все случаи жизни”. Главным правилом было не ехать в гости по первому же приглашению. Следовало придерживаться распорядка дня хозяйки и соблюдать этикет. Дачная мода начала ХХ века не признавала неопрятности: мужчины застегивались на все пуговицы, а дамы носили чулки даже в жару.
Чем занимались за городом? День начинался с завтрака в беседке, затем — прогулка к озеру или пикник в лесу, катание на велосипеде или лодке, рыбалка, уроки живописи – главное как можно больше бывать на воздухе. Огороды не были в моде, а вот сады действительно разбивали, и не только вишневые: состоятельные дачники выращивали у себя экзотические растения. Любимой игрой детей были “гигантские шаги”: к верхушке столба прикрепляли веревки, держась за которые, бежали по кругу гигантскими шагами.
По мере развития транспортной сетки и роста доходов минчан спрос на дачи рос, а с ним и цены. Когда дома в Заславском направлении подорожали в полтора раза, миначане стали искать новые места. Появились домики в Комаровке, Курасовщине, Слепянке и Серебрянке.
Комаровский паук
Живописный Комаровский сосновый лес был любимым местом отдыха горожан. Минчане нанимали экипаж или пешком отправлялись туда на загородную прогулку. Некогда земли Радзивиллов, отобранные после 1812 года за поддержку Наполеона в войне, передали Ваньковичам. Новые хозяева занялись бизнесом так рьяно, что Эдвард Ванькович получил прозвище Комаровский Паук за то, что опутал местность своими арендными делянками. Цены были демократичными, к тому же сюда вело несколько хороших дорог: Захарьевская улица (проспект Независимости) и Игуменский тракт, который негласно прозвали Дачным проспектом.
Кумыс и электричество
Популяризатором дач как места оздоровления был шляхтич и ученый-естествоиспытатель Якуб Наркевич-Йодка, который в конце XIX века в своем имении Наднеман в 80 км от Минска проводил исследования в области физики и электричества, изучая его воздействие на живые организмы. Сохранился рекламный листок, приглашавший с мая по сентябрь на оздоровление: к услугам отдыхающих были кумыс из козьего молока, лечебные ванны и отдельные домики.
Дрозды
Целый поселок устроила в Кальваришках (район Комсомольского озера) помещица Массальская. Еще один массив принадлежал семье зажиточного крестьянина Павла Дрозда. Традиция отдыхать в Дроздах (местность была названа от фамилии владельца) сохранилась и после революции, что обернулось для хозяев трагедией: за “нетрудовые доходы” от сдачи домиков в аренду они были обложены дополнительным налогом. В октябре 1929 года газета “Рабочий” (предшественник “Советской Белоруссии”) опубликовала статью-донос “Помещичье гнездо — в 4-х верстах от Минска”: “Не говоря о доходе, который приносят дачи, Дрозды еще крупно спекулируют. Торгуют маслом, молоком, фруктами. В общем, “снабжают” дачников полностью”. В 1930 году семья была раскулачена и сослана на север.
Белая дача
К началу XX века “дачей” называли и арендованный у крестьянина домик, и роскошный загородный особняк. Деревянные здания не сохранились, а увидеть аристократическую минскую дачу начала ХХ века можно в Курасовщине. Это Белая дача, которую на месте старого деревянного домика возвел новый хозяин участка – естествоиспытатель М. Рогов в 1913 году. Но он недолго наслаждался отдыхом: в 1920 году его особняк был национализирован.
Лысая гора
После революции дачи на целое десятилетие исчезли как буржуазный пережиток. Но уже в 1930-е стали выделяться по партийной линии: иметь загородный дом можно было, лишь находясь на высокой должности. Об участке с шестью сотками советский человек начал мечтать после принятого в феврале 1949-го Советом Министров СССР постановления “О коллективном и индивидуальном огородничестве и садоводстве рабочих и служащих”. Процесс раздачи часто сопровождался скандалами и интригами. Трагикомичный раздел земли между белорусскими литераторами в садовом товариществе Лысая гора в 20 км от Минска описал в поэме “Сказ пра Лысую гару” Нил Гилевич. Вышедший в 1970-е в самиздате и подписанный псевдонимом “Францішак Вядзьмак-Лысагорскі”, сказ разошелся по рукам, став еще одним артефактом белорусской дачной истории.
