“Будет ли вакцина? Скорее всего, да”

Во время эпидемии COVID-19 супергероями мы стали называть врачей. Они ежедневно рискуют своими жизнями, чтобы сохранить наши. Работают на износ, забывая о праздниках и выходных, следуя одной цели – спасти. Мы поговорили с заведующим хирургическим отделением Городской клинической больницы скорой медицинской помощи Минска Дмитрием Юшкевичем о том, какие изменения пандемия внесла в его работу и когда, возможно, инфекция пойдет на спад.

– Дмитрий Валерьевич, помните, когда впервые услышали о появлении в мире коронавируса? Тогда у вас была надежда, что он обойдет Беларусь?

– Впервые информацию о заражениях в Китае я узнал в декабре из новостей. Признаться, была надежда, что Поднебесная справится с вирусом самостоятельно и очень быстро. Но потом объявили о том, что инфекция вышла за территорию Китая и ее начали фиксировать в других странах. Тогда стало понятно, что Беларусь эта проблема не обойдет стороной, учитывая наше тесное сотрудничество с Китаем практически по всех сферах деятельности. Спустя некоторое время вирус был зафиксирован в Беларуси. Правда, «прилетел» не из Китая, как все ожидали, а из Ирана.

– Коронавирусом заразилось и много врачей. Вам не страшно ходить на работу?

– Нет. Но если говорить о том, что чувство некоего страха отсутствовало и продолжает отсутствовать напрочь, это будет неправдой. Знаете, как говорят: «Кто не боялся на войне – тот на ней не был». Страх был. Мы ведь столкнулись с чем-то неизведанным. Во-вторых, дело в том, что наша медицинская система на протяжении практически 70 лет не испытывала такой нагрузки, как сегодня. И врачи просто не представляли, с чем имеют дело. Поэтому и произошло такое количество заражений среди медработников. Сейчас все стало спокойнее. Вирус изучили, мы знаем, как он передается, какие при этом симптомы. А также какие меры защиты необходимо принимать, чтобы уберечь наших сотрудников.

– Много ли больных с COVID-19 находятся в медицинском учреждении, в котором вы работаете?

– На данный момент у нас больница резерва. Мы оказываем неотложную помощь. И чем больше больниц перепрофилируется, тем больше людей поступает к нам. Сегодня с коронавирусной инфекцией у нас только те пациенты, которые были госпитализированы, например, с инсультом, инфарктом, хирургической патологией, травмами, и впоследствии у них выявили названную инфекцию. Поэтому нам приходится к каждому пациенту относиться как к предполагаемому носителю вируса.

– Что входит в ваши обязанности в работе с больными коронавирусом?

– Мы оказываем помощь, которая соответствует профилю нашего отделения острой хирургической патологии. Понимаете, те заболевания, которые существовали, никуда не исчезли. И этим пациентам надо помогать. Проблема возникает в том, что присоединение ковидной инфекции ухудшает состояние пациентов. Получается, что сразу надо лечить несколько заболеваний.

– Наверняка ваши дежурства проходят в достаточно напряженном режиме. Сколько времени вы проводите в спецодежде?

– Конечно, увеличился объем работы и ужесточился режим отдыха, передвижения. Мы стараемся лишний раз не выходить из отделения, для того чтобы не контактировать с возможными больными и сохранить здоровье медиков. Некий дискомфорт вызывает и постоянная работа в специальных защитных костюмах, очках. И во всей этой спецодежде, бывает, необходимо провести сутки. Тяжело, но иначе нельзя.

– Сегодня большинство врачей буквально живут на работе…

– Да, у меня уже был такой период. По несколько суток находились в больнице. И это совершенно нормально. Потому что работа врача должна продолжаться в любых условиях.

– Я знаю, что многие рестораны и кафе кормят горячими обедами персонал медицинских учреждений, находящихся на карантине…

– Да, многие крупные рестораны начали помогать тем клиникам, которые были закрыты на круглосуточный режим, то есть врач там работают и не выходят за пределы учреждения. Сейчас еще подключилось и очень много простых людей-волонтеров. И это здорово, ведь, когда ты сидишь в больнице неделю-две-три, хочется горячей и более-менее домашней пищи. Это повышает тонус.

– Вы не боитесь заразить других членов семьи?

– Сотрудники нашего отделения решили беречь своих родных и многие изолировались, живут отдельно. Зачем эту инфекцию носить домой? Ведь в любом случае медработники являются источником повышенной опасности. Я тоже изолировался. Уже месяц проживаю один. Иногда приезжаю к родителям или семье и разговариваю с близкими через балкон. К счастью, сейчас существует большое количество мессенджеров, которые позволяют не терять связь с родными даже на расстоянии.

– По вашему мнению, нужно ли вводить карантин?

– Смотря что мы подразумеваем под этим словом. COVID-19 — это воздушно-капельная инфекция, она передается через мелкие капли, выдыхаемые человеком. Для того чтобы замедлить распространение вируса, нужно в первую очередь социальное дистанцирование. Чем меньше люди будут общаться между собой, тем ниже будет уровень заболеваемости. Кто-то, да, называет это карантином. Но в любом случае я сторонник того, чтобы были отменены массовые мероприятия, есть смысл закрыть рестораны и бары. Стоит ли останавливать работу производства? Не знаю, это уже должны решать на уровне правительства. Подчеркну: коронавирусной инфекцией переболеет большинство людей. Но, согласитесь, гораздо лучше, когда тебя лечит полный сил доктор в комфортной палате, а не приходится лежать в коридоре на полу, как это было в Италии, и доктор к тебе прийти не может, потому что у него нет сил. Поэтому все ограничительные меры направлены на то, чтобы не было одновременного большого наплыва пациентов.

-Кто-то пренебрегает мерами защиты, кто-то же, наоборот, поддается панике. Где правда?

– Есть такое понятие, как уровень социального развития. Когда человек думает не только о себе, но и о социуме в целом. К этому и надо стремиться.

– Медицинская маска защищает от заражения?

– В интернете есть хорошая картинка по этому вопросу. Первый рисунок: изображен один человек — инфицированный, но без маски — и другой человек… здоровый и с маской. В таком случае процент заражения второго составляет 70%. На следующем же рисунке уже оба этих человека в масках. Процент заражения — 1,5%. Маска уберегает от того, чтобы вирус, находящийся в мелких каплях в выдыхаемом воздухе больного, не оседал где-то на поверхности, не попадал в дыхательные пути рядом стоящего человека. Поэтому я призываю к сознательности.

– Как вы считаете, сколько времени нужно науке, чтобы изучить вирус?

– Здесь надо разобраться с тем, что мы подразумеваем под словом «изучить». В принципе, структура ковида была изучена в Китае в течении первых трех недель. Сейчас накоплен большой опыт клинической работы, который говорит о том, какие у этого вируса есть осложнения, что с ними делать и как. Будет ли вакцина? Скорее всего, да. Но для того, чтобы она прошла определенный перечень исследований и тестов, потребуется год. Минимум. Но в том, что будет выработана тактика, которая приведет к меньшим осложнениям и меньшей летальности, я уверен.

– И, наверное, один из главных вопросов: когда, как вам кажется, пандемия закончится?

– Здесь тяжело сказать. Для того чтобы все пошло на убыль, необходимо, чтобы переболело 60% населения. Это обычное развитие пандемии. Сейчас мы находимся в начале пика заболевания. К осени, надеюсь, процент инфицирования начнет медленно снижаться. Но, наверное, в течении двух лет случаи заражения COVID-19 будут встречаться. Но уже не в таком количестве. Поэтому сегодня нам очень важно пережить пик заболевания и сохранить как можно больше человеческих жизней.